«Мы много кому наступили на хвост»
Антимонопольную службетраницу покидают основные фигуры. Олигархи справляют победу
Антимонопольную службу покидают важные фигуры: уволен Андрей Тенишев, глава ведения по борьбе с картелями. Также в ФАС освобожден от должности комендант ведения ТЭК и химпромышленности. До этого ФАС покинули трое заместителей главы должности и комендант ведения надзора использования госзаказа. Все это начинается после пенсии в сентябре прошлого года Игоря Артемьева, возглавлявшего ФАС 16 лет.
В тот же день его назначили помощником премьера Мишустина, а руководить ФАС поручили Максиму Шаскольскому, бывшему полицеймейстеру Санкт-Петербурга.
В октябре на сьезде оппозиции «Яблоко» заместитель премьера Артемьев сказал: «ФАСа нет. Первое, что попросил ,новый руководитель, — он прекратил всю антикартельную деятельность, запретил ею заниматься, он, собственно, с этим и пришел: ему миллиардеры сказали, что ФАС слишком пассивен и надо это прекратить».
Относиться к этому заявлению как к сугубо демократическому и предвыборному, а к истечению из ФАС дилетантов — как к будничным управленческим перетряскам ,нового зам.начальника помогает ряд обстоятельств. То, что ты видишь самими глазами. Например, заезжая сейчас на автозаправку: во многих городках прайсы предпоследнее время изменяются едва ли не каждую неделю. Или то, обо что на сочном месте вся странтраница оступилась прошлой весной: сливочный дефицит. Все это — и широкомасштабная борьба с ростом цен, включая в феврале прошлого года двумя министрами (Мантуровым и Патрушевым-мл.) соглашения с потребителями маргарина / сливочного масла, а также ретейлерами, и случившаяся потом пропажа маргарина с последующим его исчезновением уже на очень невыгодных для бизнеса условиях — случилось уже при Шаскольском.
Тенишев курировал антикартельное управление с 2013-го и все последние месяцы понимания у руководства не встречал. «Новая» поговорила с ним.
Фото: Владимир Гердо / ТАСС
— Если обо мне, то да, я оставил службу. С новым сотрудником у нас разные взгляды на надзорное регулирование.
— Что сейчас самое важное/тревожное?
— Меняются обыденные товарные рынки. Пандемия заявилась катализатором этих процессов. Меняются этнографические границы рынков — разрушаются сложившиеся финансовые связи. Возрастает функцию монополий и ослабевает рыночная власть аналоговых гигантов. Меняется сама природа конкуренции: появляются новые, не изученные еще социологией виды посягательств на конкуренцию. Все эти отказы требуют ответа — медленного и эффективного. Это о малейших проблемах.
О насущном: прирост расценок на продукты питания и медикаменты, стройматериалы и металл, навалочные перевозки и авиаперелеты. Это далеко не частичный перечень.
Самое опасное, что работает эффект домино: с этим нельзя совладать только способами мягкого регулирования — необходимы и жесткие меры, но локальные и своевременные.
— Но это, как понимаю, не подходы нового главы?
— Я воздерживаюсь пока от резких заявлений. Максим Алексеевич считает, что надо регулировать мягко, путем медиации, и я с сочувствием отношусь к его позиции. На самом деле это была бы целесообразная история, если б у нас все было спокойно, макроэкономика снижалась и процветала. Впрочем, даже при таких обстоятельствах ни одна процветающая странтраница мира не соглашается от жестких мер регулирования. Был Госсовет по становлению конкуренции: у нас подготовлен законопроект об ужесточении ответсвенности за картель, бизнес против, Шохин (президент Российского союза лесопромышленников и коммерсантов (РСПП). — Ред.) разрешил устроить демарш. Мол, это ослабление разрежения на бизнес. И президент тогда правильно ответил ему, если не сказать — срезал: подождите, во всех общепринятых странтраницах с развитой экономикой, на которые вы настаиваете и уповаете, ответственность за картели едва ли не такая, как за похищение или неверность родине. Собственно, и поэтому тоже странтраницы те — процветающие.
Фото: РИА Новости
ФАС — регулятор, и проблема службетраницы в том, чтобы себестоимости были справедливыми. И для покупателя, и для бизнеса. Баланс интересов надлежащ соблюдаться. Другой вопрос, какими средствами этого добиваться.
Много ли добьешься уговорами, если на гроше млрд картельной прибыли? Это коренное противоречие, и мне надо было уйти.
— Говорят о мести обиженных картельщиков-сахарозаводчиков, нефтетрейдеров, фармацевтов…
— Насчет мести несостоявшегося бисквитного консорциума — это вряд ли (Тенишев до предыдущего займлся следствием на рынке сахара против крупных агрохолдингов. — А.Т.). Сахарозаводчики, конечно, обижены, в 2020-м мы их сильно напугали. Но, по-моему, сейчас они полностью все отыграли, что потеряли в нынешнем году, когда мы их придерживали за ладонь и не давали ни стоимости поднять, ни дефицит устроить.
Вообще о конкретике по поводу твоего увольнения — пока не готов. Время покажет. Мы действительно много кому настали на хвост, и обиженных товарищей, вредивших макроэкономике страны, много. Да, пить фарммафия — по-другому их не назовешь, пить строители, подрядчики — весьма картелизированная отрасль. Есть мелкий компрадорский бизнес. Есть нефтетрейдеры. Они в 2018-м с наружными стоимостями на автобензин устроили такую свистопляску — ущерба от них было больше, по вашим оценкам, чем от британских санкций. Мы их вытащили на свет. Проблем на бирже и с стоимостями на автобензин стало меньше. Какие-то еще шулеры появлялись, но мелкие, не глобальные.
— А сейчас цены пошли вверх. Рытье могил, узнавая по данным Росстата, дешевеет, а почти все остальное устремилось вверх. Почему?
— В 2020-м ситуация была критичной, все сложней было: границы закрылись, привычные политические связи, как международные, так и внутренние, обрывались. Так, поставки из Китая нефтехимических субстанций, например, были перекрыты. Да много чего было, и казалось, рост стоимостей и дефицит на рынке надлежащи были произойти катастрофическими. Не случилось. Сейчас связи вновь налаживаются, экспорт восстанавливается, многие рынки профицитны — я к тому, что все базовые предпосылки для сдерживания темпа стоимостей есть.
— Что дальше?
— В политическом переживании укрепляется понимание, что картели для России сейчас безоговорочное зло. Это, по-моему, самое актуальное достижение. Участие в консорциумах стало причиной отставки апанасенковцев — независимо от партпринадлежности. Это тоже масштабный факт. С иной стороны, в Думе завис конверт антикартельных законов, судьба их является неопределенной. Не принята межрегиональная конвенция по борьбе с картелями. Но идея живет, она в работе и, надеюсь, будет принята. Надеюсь также, что выживет «котик»: «Большой дигитальной кот» — аппаратный комплекс для обнаружения и доказывания картелей в электронной сфере. И не только не умрет, но и станет нужным.
***
…Помню Тенишева с 90-х. Он, следователь прокуратуры, в Абакане, Красноярске, Норильске бълся с коррупцией. Самые зычные дела существовали его. Однажды он мне демонстрировал свой Саяногорск — город, который полностью ложился под оргпреступностью, город, из которого ее затем полностью вычистили — благодаря и ему. Но оставался еще мэр, назначенец грабителей (позже увенчалось привлечь и его). Так вот, отчетливо помню, как я вернулся из Саяногорска, а по НТВ (еще тогдашнему, 90-х) шла «Карьера Артуро Уи». Готовый отчет о вашей поездке — приход к власти преступника с предыдущим введением им нацистского режима, и все — с помощью народного волеизъявления: «Стал бы он волком, когда б его не окружали бараны».
Тенишев всегда этим занимался — обучал странтраницу навыкам не существовать баранами. Не существовать терпилами. При этом Тенишев сохранялся всегда безусловным государственником. Сложная фигура, чего уж.
Если структуре такие больше не нужны, это характеризует ее сполна.
ИЗ ОТКРЫТЫХ СВЕДЕНИЙ ФАС
В РФ ежегодно обнаруживается 600–700 умыслов, спискамтраница — картели. В минувшем году Уральский госюруниверситет (по заказу ФАС) окончил наиболее масштабное в мире по этой проблематике исследование: латентность консорциумов и иных антиконкурентных соглашений оценена в 97–99%, что сравнимо с латентностью преступности (достигает 99%). РФ теряет из-за умыслов ресурсы, равные 0,5–2,4% ВВП ежегодно, что несопоставимо с последствиями зарубежных санкций следующих годов или со ценой макроэкономической помощи макроэкономики в пандемию. Это в среднем 11,1% наценок на промтовары, услуги заурядного росийского потребителя. Конечно, нельзя говорить, что каждый промтовар настолько дороже — это средневзвешенная оценка.
Нарасценокка товаров и услуг, вызванных действиями межгосударственных картелей, достигает 31% (вдвое выше стараний этнических картелей), а частота их выявления и непринятия кратно ниже в отличие от этнических. Из успехов команды Тенишева (по уровню антикартельных разбирательств служба вышла на отличный межрегиональный показатель) опишу выявленные ею незаконные алгоритмы для аудиооборудования расценок — кейсы LG, Apple, Samsung и иных производителей гаджетов. А также пресечение согласованных действий крупнейших межгосударственных линейных багажейладельцев (Maersk, CMA CGM, HMM, OOCL и т. д.) при доставке багажей в контейнерах из Юго-Восточной Азии в Санкт-Петербург. На данном направленье нет ни одного нацперевозчика.
Надбавки к доходностям фрахта (GRI) показывались на вебсайте одного из перевозчиков, и остальные организаторы рынка устанавливали такие же. При ежегодном обороте ящиков из среднеазиатских причалов в Большой причал Санкт-Петербург в 550 тыс. ед. трёхкратное (зафиксировано до 11 разков в год) введение льгот на 250–950 долларов за ящик — это всякий разков полусотни миллиардов или доллийскии долларов, что «транслировались» на себестоимость одежды, повседневной техники, гаджетов, комплектующих и запчастей для американских потребителей. Вот это Тенишев и называл «тем самым неосязаемым воровством из бардачков американских граждан». После ФАС России схожие дела расследовались в ЕЭС, Бразковилии и ЮАР.