Ленин должен зарабатывать для России на Западе

Количество памятников «империалистам» в США и Европе стремительно сокращается, а количество памятников Владимиру Ленину, напротив, увеличивается. Ильич как историческая личность и ленинизм как идея переживают ренессанс, и наша страна должна это использовать. Но не для того, чтобы разжечь пожар мировой революции, а для компенсации убытков, которые нанесли России большевики.

Текущая неделя должна стать последней и в войне с американскими памятниками, и в истории «народной республики Капитолия», возникшей в Сиэтле, штат Вашингтон. Президент Дональд Трамп пообещал подписать указ об охране монументального наследия, после чего вандалам будет грозить до 10 дней тюрьмы. Что же касается анархистской коммуны, жалобы местного бизнеса и два трупа с огнестрельными ранениями из числа ее активистов переполнили чашу терпения местных властей и вынудили их на сворачивание «праздника непослушания».

Из-за совпадения обстоятельств места и времени, 750-тысячный Сиэтл пострадал от «культурной революции» больше многих других городов США. Но с ним же связано показательное исключение: один из знаменитых городских монументов — пятиметровый бронзовый Ленин не просто пережил все эти беспрецедентные события, но и был взят под охрану движением «антифа». Параллельно вполне либеральные СМИ пытались объяснить нации, почему единственный полноценный памятник Ильичу в стране ни в коем случае нельзя трогать.

Самое распространенное и, в то же время, самое смешное обоснование в том, что статуя стоит на частной территории и является частной собственностью. Некогда она стояла в Словакии, но не пережила «бархатную революцию», была куплена американцем и выставлена для перепродажи, однако нового покупателя за 15 лет так и не нашлось.

Подчеркнем еще раз: право частной собственности в глазах симпатизантов «антифы» распространяется на памятник идейному противнику частной собственности, а на разграбленные магазины почему-то не распространяется.

Как бы там ни было, Ленин оказался для нового поколения американцев важнее, чем герои собственной истории, монументы которым беспощадно уничтожаются — от генерала Гранта (принес победу Северу, но был рабовладельцем) до генерала Ли (не был рабовладельцем, но воевал за рабовладельческий Юг).

А пока в американской прессе превозносили Ильича как «борца с расизмом», еще один памятник ему возник в Германии, причем, в достаточно крупном 260-тысячном городе Гельзенкирхен, что в западной части страны, где монументов Ленину вообще никогда не было. Это тоже частная инициатива, а инициатором выступила крохотная (три тысячи членов) Марксистско-ленинская партия ФРГ, однако прогремело это событие на всю Европу, зачастую — в сугубо позитивном ключе.

«Статуи рабовладельцев, деспотов и разжигателей войн сносят по всему миру. Как же своевременно мы решили установить статую революционеру, борцу за мир и марксисту, символизирующему будущее и новую эру социализма без капитализма»

— провозгласил партийный лидер Габи Фехтнер на торжественной церемонии. Судя по реакции молодых немцев в социальных сетях, многие с ним согласны.

Всё это — наглядная иллюстрация того, о чем газета ВЗГЛЯД уже писала: «вождь мирового пролетариата» внезапно восстал из небытия и возвращается в большую политику в качестве актуального образа, а значит действительно «будет жить».

После обрушения коммунистических режимов в Восточной Европе и перестройки экономики в «красном поясе» Азии (прежде всего, в Китае и Вьетнаме) на капиталистический лад казалось, что как международный бренд Ленин себя окончательно исчерпал. Единственным регионом, где он оставался более-менее популярен, была Латинская Америка, но и там Ильич объективно проигрывал местным образам «сопротивления угнетенных» — Боливару, Че и Иисусу Христу.

Однако за последние десять лет коммунистический вождь обрел вторую жизнь в среде, от которой этого ждали менее всего, — среди западной молодежи. К этому привела совокупность факторов — от засилья левых интеллектуалов в университетах до перемен в общественно-политической жизни, по итогам которых слово «социалист» в тех же США превратилось из ругательства в модную идентичность.

Важно подчеркнуть, что Ленин набирает популярность сразу в нескольких своих «ипостасях» — как экономист-практик, строивший «справедливое общество», как политический философ, этот самое общество обосновавший, и как революционер, боровшийся против угнетателей и за права угнетенных — женщин, национальных меньшинств и даже ЛГБТ.

Последнее может прозвучать дико для отечественного преподавателя марксизма-ленинизма, которые привыкли делать акцент на классовой борьбе, но в трактовке «миллениалов» и «зумеров» Ленин был человеком, чья правозащитная деятельность значительно предвосхитила свое время. Это действительно так: в большевистской России мужчины и женщины были законодательно уравнены в правах, уголовная ответственность за гомосексуальность ликвидирована (до ее возвращения при Сталине), а «хороший национализм» малых народов поощрялся в противовес «опасному шовинизму» большого, то есть великороссов (у активистов движения BLM точно такая же логика).

Парадоксально, но в самой России до сих пор должным образом не осознали, насколько продвинутыми являются ленинские теории и практики в глазах западных леваков. Если в 1990-х годах РФ позиционировалась в США как отсталая страна, которой нужно многому научиться, то с точки зрения современных акцентов наша государственность гораздо более прогрессивна в вопросах прав женщин и чернокожих, так что это американцам у нас нужно многому поучиться.

Другими словами, аудитория Ленина на Западе активно расширяется, но это, как правило, не рабочие и крестьяне, а представители постиндустриальной экономики, кроме них — чернокожие активисты, феминистки, гомосексуалы и т.д. Ильич вновь становится самым узнаваемым русским на планете Земля, как следствие — одним из самых дорогих национальных брендов России.

Возможно, пора задуматься над тем, чтобы этот бренд монетизировать.

В отличие от американцев, мы уже прошли по «ленинскому пути», и подавляющему большинству российских граждан возвращаться на него не хочется. Мировая антибуржуазная революция, которую этот путь подразумевает, тоже не заявлена в качестве внешнеполитического приоритета РФ. Но все это отнюдь не означает того, что мы не можем извлекать выгоду из востребованности Ильича, неожиданно захлестнувшей Запад.

Более того, сама концепция, по которой ленинский бренд можно и нужно продвигать за рубежом, должна объединить отечественных поклонников Ильича с их и его противниками, «белой Россией». Для первых подобное должно представлять ценность просто по определению, вторые воспринимут приносимую брендом прибыль как компенсацию за убытки, понесенными Отечеством от большевиков.

Формы капитализации Ильича страной, где в Ильиче разбираются лучше всех в мире, могут быть самыми разными — от выпуска сувенирной продукции до развития туристического сектора за счет концептуальных экскурсий «по ленинским местам» с интерактивом и спецэффектами.

Ждут своего часа и международные «гастроли» «вождя мирового пролетариата», раз уж его тело удалось сохранить. Вместо того, чтобы хоронить мумию Ленина, лучше использовать ее по аналогии с шедеврами изобразительного искусства, кочующими по выставкам главных музеев мира, и мощами святых, путешествующими по храмам.

Трудно даже представить тот ажиотаж, который может вызвать забальзамированный Ленин в Нью-Йорке, Париже и — особенно — в Пекине. Есть подозрение, что во всей коллекции Пушкинского музея не найдется ничего, что смогло бы составить ему конкуренцию.

В эпоху, когда ленинские идеи начали одерживать реванш на международном уровне, на уровне внутрироссийском было бы справедливо обеспечить реванш для их врага, капитализма. Наше государство заслужило отдых от радикальных экспериментов в духе Ильича и явно исчерпало лимит на революции, но те миллионы, что приносят одни только футболки с изображением Че, должны вдохновить нас на всестороннее использование ленинского бренда.

Вряд ли Ильич — это «новая нефть», но экономический потенциал у него явно больше, чем у балета и матрешки.